Бабка Феня, считавшаяся авторитетом у старушек во дворе, сидела с ними на скамейке у подъезда, обсуждая последние новости. Кто и с кем. Кто и когда. И правильно сделал Васька из соседнего подъезда, который отлупцевал ненаглядную супругу лишь за то, что она, бесстыжая, глазками стрельнула в сторону красавчика – Петьки. Хоть Васька-то сам тоже исподтишка ухлестывал за Манькой из магазина, что напротив стоит. А там им попала на глаза великовозрастная дочка Петра Ивановича. Ее уж обязательно нужно обсудить. Откуда, да почему она так поздно возвращается домой. И куда только ее родители смотрят?

Все надо успеть сделать, всем перемыть косточки, потому что к обеду сынулька бабки Фени обещал привезти, как обычно, кое-что из продуктов. В перестроечные времена он, из партийных работников, быстро переквалифицировался в коммерсанты, понимая, что там кусок хлеба с икрой намного толще, чем, если бы он остался в родной партии, но билет сохранил на всякий случай. Вдруг власть переменится? И вернется социализм, как и прежде.

Во времена перестроечной неразберихи, сынулька умудрился за копейки выкупить несколько помещений в городе, и открыл в них продовольственные магазины. Продукты – товар ходовой. Кушать хочется всем. Открыл золотую жилу и начал лопатой деньги грести. Но о матери тоже не забывал. Два-три раза в недельку отправлял для нее кое-что вкусненькое – побаловать родную матушку.

- Все подруженьки, я пошла,- сказала бабка Феня, увидев, как во двор въехала грузовая машина.- Коленька мой молодец. Не забывает мать. Опять прислал кое-что из продуктов к обеду.

И гордо засеменила к подъезду, зная, что ей вслед с завистью смотрят соседки – подружки. Два дюжих грузчика подхватив по паре коробок, с кое-чем, зашли в подъезд. Здесь навстречу бабке Фене выскочил ее сосед – Колька. Баламут, разгильдяй, гулена – каких поискать надо, тащивший в руках большую и тяжелую сумку.

- Что, бабка?- Гаркнул он во весь двор,- опять твой сынок – кровопивец трудового народа, гостинчик прислал? Ох, и доберусь я когда-нибудь до него!

- Тьфу, на тебя, окаянный!- Взвилась бабка от его слов,- он хребтом деньги зарабатывает, а ты наследство деда направо - налево пускаешь. Эх, какой был дед! Все старинные вещи собирал. Говорил, что для потомков. Какие люди ходили к нему! Тихо прошмыгнут в подъезд, и тишина. Не квартира была, а музей. А ты теперь пропиваешь…

- Я не пропиваю, а возвращаю,- перебил ее Колька,- у него много барахла. Дед, я слышал, спрятал в хате коллекцию оружия. Вот доберусь до нее, тогда погуляю на всю катушку. Но сначала, бабка, я из пищали по твоей стенке шарахну. Вдребезги разнесу за то, чтобы меньше сплетничала. Так что готовься к обороне.

- Изыди, сатана!- Намахнулась на него палкой,- ты всем честным людям житья не даешь. Каждый день у тебя шалман девок и парней собираются. Дождешься… Вызову милицию, тогда узнаешь, почем фунт лиха.

- Вызывай-вызывай! Я их всех постреляю. Сейчас вернусь и разыщу оружие. На всех хватит.- Засмеявшись, Колька вышел из подъезда.

- Тьфу!- Плюнула ему вслед бабка Феня,- вот те крест вызову. Допрыгаешься у меня. Еще сынульку кровопийцем назвал. Ух, негодник!

Сказала, и быстрее пошла к квартире, где ее ждали грузчики с коробками. Открыв дверь, она небрежным жестом указала на кухню, чтобы все привезенное оставили там. Дождавшись, когда грузчики вышли, бабка закрыла дверь на все замки и поспешила к коробкам. Не терпелось посмотреть, чего вкусненького прислал ей сынулька. Там оказалась и ветчинка с сервелатиком, буженинка с осетринкой копченой. Грибочки и оливки маринованные в заморских баночках. А под конец вытащила в яркой упаковке бутылку, да не маленькую. Рому заморского, какого она еще не пробовала.

Заблестели глазенки у бабки Фени. Ручонки потирает от удовольствия. Радуется за любимого сыночка, что ее не забывает. Жалеет, что раньше непозволительно было это ему иметь. А то бы сейчас как барыня ходила. Тут вспомнила Кольку – соседа. В недобрый час с его оружием…

Сразу настроение пропало. Быстро убрав все лишние припасы, бабка Феня решила отобедать тем, что сынок прислал. Выпила одну, и не маленькую, рюмашечку рома заморского – закряхтела, закашляла с непривычки. Ох, крепка, зараза! И начала уплетать все подряд, что оставила на обед из привезенных гостинцев. Кровь заиграла. Душа запела от такого изобилия. Вторую рюмашечку опрокинула… Потом и третью осилила… Вскоре разморило ее от выпитого и съеденного. Решив немного отдохнуть, она уселась в кресло стоявшее у стены и не заметила, как заснула…

Вдруг, сквозь сон, бабка услышала за тонкой стеной в соседней квартире баламута – Кольки, сначала громкую музыку: «Атас! Веселись рабочий класс…», а затем громкие вопли:

- Ах ты, зараза! Еще и кусаешься?! Ну, я тебя сейчас приземлю!

Следом раздались громкие хлопки, сопровождающиеся криками Кольки, что он ее все равно прибьет. Бабка, спросонья и от испуга, сползла на пол, вспомнив, что сосед обещался взяться за оружие.

- Свят-свят-свят,- забормотала она, сидя у кресла и крестясь,- неужто за оружие взялся? Какую-то девку видно хочет пристрелить, раз ее заразой называет. Не иначе, как в заложницы взял.

Из соседней квартиры донесся грохот упавшей мебели и раздался Колькин пьяный крик:

- Не прячься! Никуда не денешься. Все закрыто. Найду – убью!

Вновь раздались громкие хлопки, и что-то сильно шлепнуло по стене, рядом с которой сидела бабка Феня.

- Ой, смертушка моя пришла!- Заверещала она пронзительным голосом,- стенка-то тонкая! Убьет меня лиходей!

И на четвереньках рванулась в коридор - к телефону. Вздрагивая от каждого громкого хлопка, она от испуга дрожащим пальцем ткнула вместо двух цифр – несколько.

- Алло!- В трубке раздался приглушенный голос,- морг слушает…

От услышанных слов, бабку затрясло еще больше.

- Сынок, сынок!- Закричала она,- мне еще рано к вам. Я жить хочу-у-у!

- Зачем тогда звонишь, если рано хочешь жить? Как надумаешь к нам, то сообщи. Примем вне очереди.- И положили трубку.

Бормоча, что ей рано-рано, ой, как рано туда, бабка медленно, словно целясь в мишень, наконец-то, ткнула в две цифры.

- Алло! Милиция слушает…- раздался спокойный голос.

- Милиция?!- Обрадовано заверещала бабка, услышав, как ей показалось, очень ласковый голос,- родненький, миленький, хорошенький! Приезжай ко мне быстрее.

И не выдержав, когда опять прозвучали хлопки, заорала во весь голос:

- Быстрей! А то этот лиходей, и меня, и заложницу насмерть пристрелит.

- Какой лиходей? Из чего пристрелит?- Вновь раздался спокойный голос.

- Колька – сосед мой! Ой-ей-ей! Стреляет как из пулемета.

- Из какого? Марка?

- Какая марка?! Колька! Ой, сынок, приезжай миленький. Пули так и свищут кругом!

- Он, что там у вас, перекрестный огонь ведет?

- Ведет-ведет! Только не знаю какой. Но убьет точно. Сама слышала, как грозил,- и, запричитав, упала на пол, когда услышала сильный шлепок об стену рядом с собой,- миленький! Он только сейчас чуть было в меня не попал, а что с заложницей творит, и говорить боюсь.

- Вы где спрятались?- опять ее спросил спокойный голос.

- Где-где… На полу лежу. Прячусь за полкой для обувки.

- Так! Лежать. Головы не поднимать и не шевелиться. Адрес? Выезжаем…

Бабка Феня старательно вжималась в пол, словно в пластилин, и дергалась, как ужаленная, от каждого хлопка. Боясь, что пуля - дура может пробить стену и угодить в нее. Вскоре послышались звуки милицейских сирен, визг тормозов и топот ног, заглушаемый командами по мегафону:

- Первая группа оцепляет дом, вторая группа выводит жителей в безопасное место и спасает бабку, снайперы на крышу. При виде человека с оружием в руках – стрелять на поражение. Подготовиться группе к освобождению заложницы.

Слышно было, как из соседних подъездов быстро выводили людей. Кто не хотел идти, ссылаясь на то, что, на плите кастрюли стоят – тащили волоком. С первого удара бабкина дверь разлетелась вдребезги. Два амбала: в бронежилетах, касках, масках и оружием в руках, ухватили бабку за руки, за ноги и шустро потащили во двор, не обращая внимания на то, что она некоторыми своими частями тела звучно считает ступени. Третий амбал, с автоматом, прикрывал их тыл.

Группа захвата готовилась выбивать дверь баламута – Кольки…

- Освобождение заложницы по моей команде. На счет три… При малейшей опасности стрелять на поражение. Друг друга прикрываем,- скомандовал командир группы захвата,- всем приготовиться. Раз, два, три… Пошел!

Группа с тараном в руках рванулась к двери. Раздался треск, и хлипкая дверь вылетела вместе с коробкой из проема. Бойцы, прикрывая друг друга, и проверив на всякий случай попавшие на ходу туалет и ванную комнату, влетели в зал, откуда доносились сильные хлопки. И застыли, не решаясь двигаться дальше согласно разработанному плану.

Колька – захватчик, сметая все на пути и махая большой полиэтиленовой хлопушкой, гонялся по квартире за уставшей осой. Послышался громкий шлепок и хлопушка звонко припечаталась к бабкиной стене.

- А, зараза! Я тебя все равно убью.- Заорал пьяный, еле державшийся на ногах, Колька.

И еще раз, с размаху, ударил по стене, стараясь попасть по осе, случайно залетевшей к нему в квартиру. Оса, напуганная таким «теплым приемом», на бреющем полете рванулась в сторону группы захвата и, проскользнув между ними в узкую щель, вырвалась на свободу.

После чего, командир доложил руководству по рации:

- Освобождение заложницы прошло успешно - без единого выстрела. Потерь среди бойцов нет. Захватчик сдался добровольно и под усиленной охраной отправлен в медицинский вытрезвитель. Группа готова к выполнению следующего задания. Командир группы захвата - Брюханов.

© Copyright: Михаил Смирнов Салаватский, 2007

Свидетельство о публикации №2702170203