Осени светлая печаль

Последние осенние дни. Спокойно и безропотно доживает их природа, будто человек, проживший долгую и нелегкую жизнь, ждет то мгновение, которое не минует, придет независимо от воли его, ждет, чтобы освободиться от дел суетных насущных, ждет, чтобы уйти, оставив лишь память о себе.
Каждый год я приезжал в края эти, в деревеньку небольшую старую, что стояла тут многие и многие годы, останавливаясь на постой в крайней избе, стоявшей на отшибе подле оврага и вросшей чуть ли не по оконца в землю, у старой, забывшей уж, сколько ей лет, бабушки Агани.
Приезжал, чтобы скрыться от суеты городской излишней, от людей спешащих ежедневно, ежечасно по заботам и делам своим вечным, незаконченным.
Приезжал, чтобы вдосталь насладиться тишиною и красою дней последних осенних, природой нам данных и отложить увиденное в душу свою на годы долгие.
Бабушка Аганя: ветхая старушонка, сгорбленная, словно годы прожитые легли тяжким неподъемным грузом на плечи ее, прижимая к земле-матушке и лицом, покрытым сеткою глубоких морщин, и ярким светлым взором глаз своих, будто познала она тайну бытия, секрет той жизни, которую должен был прожить род человеческий. Она беспрестанно шептала молитвы, пряла неторопливо пряжу, наматывая на клубок нить тонкую, словно это была нить судеб людских. Дотронься и оборвется она, сохранив лишь память о себе для потомков своих.
Низконависшие тучи закрыли небо до самого горизонта, будто великан огромной невидимой рукой набросил сверху сизовато-серый бархат осени поздней. Изо дня в день сыплет с него мелкая водяная морось, скрывая округу от взгляда человеческого. И кажется мне, что пространство вокруг уменьшилось, создавая иллюзорность уюта. В такие моменты и время становится тягучим и замедленным, похожим на дни осенние дождливые.
Мрачные безветренные дни похожи на долгие затянувшиеся вечерние сумерки дня уходящего. Утомившиеся, похожие на сизовато-серый бархат небес, дороги, отдыхают в одиночестве, скрываясь в промозглой мороси дождя беспрестанного. И, кажется, что они зовут нас туда, где мы еще ни разу не были. В те дали неведомые, в которых и жизнь иною глядится, и время не такое тягучее, умиротворенное. Безмолвие, что не желаю произнести даже слово, чтобы не нарушить покой пространства осеннего, тишину, природой данную.
Задумавшись, сидел я на лавке у плачущего небольшого оконца, держа в руках закрытую книгу. Неслышно, крадучись, запрыгнула кошка на колени и, свернувшись клубком, замурлыкала нежно, что приютил ее в сырость осеннюю. Сидел я и слушал тихую размеренную песню дождя, шепот его ласковый и завораживающий, звучащий, будто голос матери, склонившейся над люлькой младенца дремлющего.
Но в такую пору осени сизовато-тягучей, выпадает изредка и солнечный день, словно ласково-сонливой улыбкой проскользнет он в меланхолию природы засыпающей.
При утренних холодных лучах восходящего солнца замечаешь изморозь серебром сверкающую, будто щедрой рукой разметала по округе искристые переливающие блестки природа-матушка. Ковром затейливым узорчатым укрыла темные угрюмые поля с ложбинами, горы мрачные далекие, дороги-тропы длинные, уходящие в дали неведомые. Да поразвесила на тонких ветках кустарника и репейника россыпи свои драгоценные, которые переливались и посверкивали, меняя оттенки яркие ежесекундно, ежемгновенно. Но пройдет лишь немного времени и уберет природа драгоценности в закрома свои, открывая взору нашему лишь паутину старую в оттаявших каплях росы утренней.
Тихо вошла бабушка Аганя. Мельком взглянув на меня яркими чистыми глазами, она, перекрестившись, подошла к божнице, висевшей в переднем углу, где находились почерневшие от времени иконы, осторожно сняла нагар с фитиля старинной лампадки, и огонек заиграл, освещая суровые лики святых, которые словно старались заглянуть в душу каждому, кто приблизится к ним. И встав на колени, она начала шептать молитвы, кланяясь и стараясь пола коснуться. Казалось, что в это мгновение ее морщины разгладились, ясным взором своим смотрела на святых, словно о чем-то вопрошая, будто выпрашивала прощение за грехи наши тяжкие, за всех, за род человеческий, что провинился перед природой-матерью.
Нет уже в природе того великолепия вольготного и захватывающего. Иная краса у осени поздней. Немного задумчивая, чуть-чуть горестная, словно печаль светлая в сердце моем. И начинаешь понимать, что с годами ушедшими теряются мечты, иллюзии, с людьми расставание. Это заложено в нас. Заложено природой в душу и сердце каждого человека. Поэтому и осень воспринимаем с грустью легкой, мечтами несбывшимися.
В такое время прогуляться бы по лесу, пройтись по тропинкам его, где не нужно никуда спешить, торопиться. Присесть на замшелый пенек, попавшийся на пути и заглянуть в душу свою, чтобы подольше удержать в себе соотношение и понимание притихшей природы осенней. Сидеть, задумываясь о чем-то родном и близком, о детстве беззаботном, радостях и горестях, о душе человеческой.
Глядеть на всполохи бардового рябинового наряда, кленовое сияние золотое, ковер многоцветный под ногами, сотканный природой и не замечать, что снова посыпалась с сизовато-бархатного неба мелкая морось, и опять пространство вокруг стало меньше и уютнее…